Трики. Русская версия -- Статья в российском New Musical Express, №2 (9), 28 января 2002 года

СОВЕРШЕННО НЕВЕРОЯТНАЯ, НО АБСОЛЮТНО ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ
ПРО КОНЦЕРТ TRICKY В МОСКВЕ
(В ПЯТИ ЧАСТЯХ)

   ЧАСТЬ 1. D.D.
   «Господа устроители концерта!
   Я не знаю, слышали ли вы о таком понятии, как совесть. Думаю, что даже если и слышали, то вряд ли она есть хоть у одного из вас. А вообще, совесть — это когда потом (после всего, что сделал) немного стыдно.
   О чем это я? Назначая цену на входной билет, думали ли вы о том, кто посетит этот концерт, и вообще — важно ли это хоть для одного из вас? А думали ли вы о людях, для которых музыка Tricky — намного больше, чем музыка, чем просто красивая и завораживающая игра звуков? О человеке, который засыпает с этой музыкой и просыпается с ней, о человеке, который, может быть, ждал этого концерта всю свою жизнь? И вот, казалось, его мечтам суждено сбыться — ведь на свете есть такая замечательная компания — FEELEE RECORDS, там грамотные дяди и тети привозят грамотных артистов. Он наконец-то увидит человека, под голос которого он просыпался, шел чистить зубы, первый раз онанировал в ванной, влюблялся и ссорился; под голос которого он тащился на эту несчастную долбаную работу; под голос которого он ЖИЛ все эти долгие тоскливые месяцы. «Милые дяди и тети, неужели это все правда? Неужели это не сон?» — спрашивал он себя снова и снова.
   Глупец! Дядям и тетям из фирмы FEELEE нет до тебя НИКАКОГО дела! А самый большой дядя из компании FEELEE RECORDS клал на тебя вместе со всем своим большим прибором. Он просто сказал тебе и всем тебе подобным: «0'кей, ребята! Трики в Москве! Но вы его не услышите! Вы его ни фига не услышите и не увидите! Сколько бы там вас, долбаных придурков, ни было,вы ни фига не услышите свою любимую музыку кроме как на моих кассетах».
   Вот что он сказал.
   Да здравствует фирма FEELEE, да здравствуют липкие пальчики большого дяди, который, конечно, и так получит свое. Вам нравится Red Snapper? Мы привезли вам его! Rammstein? Пожалуйста! Tricky — будет вам и Tricky! Будут вам и Beastie Boys, да кто угодно — только попросите большого дядю. Как? Вы считаете, что тысяча рублей за вход — это слишком много? Но ведь это же ваш любимый артист, это же ваша любимая музыка! Вы же, мать вашу, придурки, жить без нее не можете! Ну так что? У вас нет денег? То есть как это — нет? Так вы займите, украдите, продайте что-нибудь. Например… совесть. Кстати, весьма ходовой товар, если уметь им распорядиться как следует — уж я-то знаю.
   D.D.»
   «Дорогой D.D.!
   Не поверите, было приятно получить письмо. Это какая-никакая обратная связь с, пардон, аудиторией. Знайте, организаторы концертов всегда думают о кошельках фэнов, ведь им нужно продавать билеты, получать прибыль. А как вы думаете, зачем делаются концерты?
   Безусловно, мне было немного стремно назначать такие цены на билеты в Москве, ведь их действительно можно назвать беспрецедентными. Но, поверьте, совесть моя спокойна. Почему? Потому, что я делаю ДЕЛО.
   Жизнь реальна. Людям не хватает в жизни многого. Одним — Tricky, другим — Versace, третьим — хлеба.
   Конечно, взрослым дядям проще. У них больше денег, они уже могут себе позволить онанировать не в ванной, а на кровати с подружкой, глядя в телевизор, слушая стерео.
   Но «удолбаных придурков» кроме продажи совести есть еще несколько способов получения дохода. Я, учась в институте, разгружал вагоны, играл в преферанс, спекулировал сигаретами, наконец. А окончив институт, после рабочего дня в конструкторском бюро перся в механический цех на подработку, а по выходным мотался в пригородные леса и торговал пластинками. Сейчас моя жизнь поспокойнее, работаю на одном рабочем месте, по 10-12 часов в день, часто без выходных на протяжении уже нескольких лет.
   Понимаешь, на что я намекаю, дорогой D.D.?
   Я ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН!
   Желаю успехов в труде и заработной плате.
   С уважением, но не без прибора,
   Игорь Тонких, компания Feelee Promotion»
   ЧАСТЬ II. АНЯ
   Я никогда не верю, если говорят, что к нам приезжает какая-нибудь английская звезда. А если у меня и билет оказывается — вообще не верю. Я спокойно отправляюсь в указанное место с мыслью, что сейчас выйдет на сцену конферансье и скажет, что сегодня по программе цирк. Но Tricky приехал. И устроил всем горький театр.
   Всю первую песню он пел в темноте. Пел — ничего не крутил, никаких ручек, только стоял на сцене с микрофоном, и все. Маленький хищненький горький гномик, как оказалось. И с ним сексуальная женщина с хрипотцой. Все уже встало на свои места — понятно, где чья роль и кто что будет делать. Потому что еще минуту назад не было понятно: трудно было сообразить, начался ли концерт, и если да, то где тут Tricky.
   Tricky — очень темпераментный и горячий, как африканец. Сбрасывает с себя одежды и остается с голым торсом. Ну вот — вполне очевидно: он здесь, чтобы генерировать энергию. Которая снисходит на собравшихся в виде света, звука и визуальных образов. Наверное,это действительно опасно для психики, как обещали на билете. Театр становится по-настоящему горьким: черно-красным, с пульсирующей в такт ритму кровью внутри, что, в общем, напоминает черепную коробку человека с температурой. Очень жарко, и путаются мысли. Сырой и голый нерв Tricky шепчет что-то в микрофон, повернувшись к залу спиной с дергающимися мышцами, а вокруг играют живые музыканты. Впору бы выскочить из своего кресла, вырвать его с корнем, а потом перейти и на соседние: все повырывать — зачем они? Но люди вроде бы все приличные, и до конца с ума вроде бы никто не сошел…
ЧАСТЬ III. МАРК
   …И совершенно непонятно, чего такой ажиотаж подняли из-за этого нервного темнокожего? Ни тебе мелодий, ни тебе хитов. Да что там хиты! Вообще не очень понятно, песни это или так — видео-арт. Или нет, еще есть одно модное слово — инсталляция. Не знаю, правда, что оно означает — кажется, что-то связанное с искусством, но не вполне искусство.
   Все сидят, мотают синхронно головами, как зомби. А на сцене — шаман. Нет, два шамана — один голый и тощий, другой — одетый и здоровенный, оба негры. Стоят друг напротив друга и орут. Друг на друга. Долго орут, никак не уймутся. Гитарист в это время сыграл несколько нот, зациклил их в своей примочке, поставил гитару осторожно в угол и ушел пить пиво. А гитара сама играет — одно и то же, по кольцу. Одно и то же. Одно и то же. Одно и то же.
   Охранник, стоящий у выхода, на меня подозрительно косится. Интересно, почему? Может, он педик? Или маньяк? Я слышал, что маньяки делают так: устраиваются на работу охранниками, а потом во время концерта выводят кого-нибудь из зала — того, кто пришел один, это не вызывает обычно подозрений у окружающих. И в подсобке делают свое маньячное дело. И все, и концы в воду!
   Слушайте, он подходит к моему креслу. Напротив меня сидит Капа Деловая — если что, я буду орать, она обернется и запомнит меня… Охранник приближается, кладет мне руку на плечо… Я вскакиваю, кричу…
   Блин, уснул. Хотя нет, это не очень похоже на сон. Шаманы все орут на сцене, охранник мирно стоит в углу. Привиделось? Голова трещит… Бред какой-то. Надо выйти, найти воды. Я встаю с кресла, осторожно пробираюсь к выходу, и тут Tricky вдруг оборачивается в зал, смотрит на меня и начинает что-то бормотать — вот так: бум-бум-бум-дыррр, дыррр! Дырр!!! Я чувствую, что мне как-то не по себе. Мне плохо. Блин, мне хреново! У меня темнеет в глазах, а в уши как будто ваты напихали. Музыка ухает где-то в животе… Все тише и тише…
   Капа Деловая трясет меня за плечо: «Что с вами? Вам плохо? Вам помочь?!» Нет, спасибо, все нормально. Что-то съел, наверное, с утра. Вокруг люди — все встали и почему-то куда-то пошли. Уходят из зала. Концерт закончился? Так быстро? Он же только начался! Я что, все таки уснул? А почему у всех людей одинаковые лица? И почему их так много? Их очень много, они наваливаются на меня и придавливают к стене. Они душат меня! Вы что, я же живой человек!
   Вдруг стало тихо. Это кончилась песня. Tricky пьет минеральную воду и вытирает пот со лба. Это музыка? Нет, это не музыка. А что такое вообще музыка? Она, вообще-то, не такая. Я думал, что она не такая. Если это все же музыка, то может я вообще чего-то не понимаю? Может, я и живу как-то не так? И вообще, для чего мы живем?
ЧАСТЬ IV. ИРА
   Вообще-то, это я должна была брать интервью у Tricky.
   Даже уже представляла себе, как это будет. Я — такая бледная девушка-журналист, он — такой наркотический квартерон-музыкант: общаемся. Даже уже дрожала немного заранее — говорят, он может вдруг разнервничаться и прогнать журналиста откуда пришел. Даже уже придумала тему для беседы…
   Но тут бац! — прямо как в песне: телефонный звонок. Звонок из Лондона — про то, что нужно вечером (очень-очень нужно, просто необходимо) давать интервью в прямом эфире музыкального телевизионного шоу. Ну Йохан Палыч! — подумала я, ведь мы, журналисты, должны брать интервью, а не давать их. И уж тем более не должны мы давать интервью одновременно с тем, как их берем — если вы, конечно, понимаете, о чем я.
   Англичане сказали: «Когда у вас в Москве будет 20.30, мы позвоним». Я сказала: «Начало концерта в 19.00 — Tricky может не управиться за полтора часа». «Прямой эфир», — сказали англичане.
   Концерт начался. Темно, энергично, кресла удобные — усыпляющие. Люди дружно качают головами, как бы соглашаются с Tricky. Сидя в креслах, больше ничем другим не покачаешь, так что приходится обходиться. Энергии очень много, она прет через весь зал МХАТа — я бы даже не решилась назвать такое дело концертом или, там, музыкой. Просто энергия. Голая.
   Одно плохо: все время смотрю на часы и держу на вытянутой руке мобило: не знаю, что буду делать, если оно вдруг зажжется и позвонит — ничего ведь тут не слышно, какой уж там прямой эфир. Один только Tricky будет в прямом эфире музыкального телешоу, а не русский журналист.
   Ровно в 20.30 вылавливаю паузу между длиннющими кусками энергии, пробираюсь между рядами и выхожу за дверь. Местная театральная бабушка встречает меня радостно: «Не выдержала?!»
   Ухожу в тишину — на лестницу, закрываю за собой стеклянную дверь. Жду долго. На лестнице холодно, я надеваю красные перчатки, одной рукой прижимаю к уху телефон, другой пишу в блокноте мысли. Местные бабушки подозревают меня в международном терроризме.
   Англичане прозваниваются и долго проверяют связь и уровень звука. Связь стабильная, уровень — замечательный. Все хорошо, только холодно. Жду прямого эфира, довольно нервно. И вот наконец объявляют: ждите, сейчас выпустим вас в студию. Как только это объявляют, и я настороженно вслушиваюсь в трубку, концерт Tricky кончается, и мимо меня с гвалтом голодных пионеров начинают проходить довольные зрители. Возвращаются с концерта. Ну и шумный же народ эти люди, а?! Так идут по лестнице, как будто это не лестница, а футбольный стадион. Я моментально перестала слышать, что там у них в прямом эфире происходит. Зажимаю оставшейся рукой оставшееся ухо, изо всех сил шиплю на людей, взглядами намекаю, чтобы все заткнулись. Не помогает. Идут и урчат, урчат. И главное — не кончаются никак.
   К счастью, меня выпускают в эфир, когда уже все любители Tricky ушли, я перебираюсь на несколько пролетов лестницы повыше (там тише) и рассказываю Англии о том, какой у нас тут в России будет Новый год, какие группы у нас скоро выступят и какие будут популярны в 2002 году. Я нанервничалась как следует, поэтому, когда спрашивают, концерт какой группы я бы попросила у Деда Мороза на Новый год, напрочь забываю, какие вообще группы бывают на свете, и говорю: Red Hot Chili Peppers. Почему именно это говорю, не знаю — наверное, Фрейд знает.
   Наконец все. Бегу вниз, а там — ну конечно же — уже нашелся другой счастливчик — брать интервью у Tricky. Так что интервью взяла не я.
ЧАСТЬ V. ЛЕСЯ
   После концерта Tricky люди выходят как после присутствия при вселенской катастрофе. Или как после путешествия в недра земли. Или в космос. Или в глубину своего же собственного сознания.
   NME ведут по длинным коридорам МХАТа им. Горького и предупреждают: «Вы только аккуратно, не берите инициативу на себя. Мы ничего не гарантируем, он может вообще отказаться с вами разговаривать. И если будет ругаться — мы тут ни при чем, вы уж сами выкручивайтесь!» Наверно, Tricky действительно неуравновешенный псих, как о нем все говорят. Наверняка во время интервью (если оно вообще состоится!) будет мотать головой из стороны в сторону, трястись и выкрикивать хриплые ругательства.
   В небольшой закулисной комнате на диванах, развалившись и потягивая пиво, сидят музыканты, перекидываясь шутками-прибаутками. Повсюду бутылки, закуски, окурки. Все громко разговаривают. Вообще, похоже на обычную вечеринку. На одном из диванов сидит он, король трип-хопа. Разве это он? Обаятельный, живой, открытый чувак в простой майке болотного цвета и дутой жилетке со смешным гребешком черных волос на голове — это тот же самый Tricky? Он смеется, общается сразу со всеми, приветливо улыбается NME и с радостью соглашается поболтать.
   «Мне понравился концерт. Правда, было много проблем со звуком, — жалуется Tricky. — Инструменты не звучали, не было необходимого оборудования, нам приходилось как-то выходить из положения. В общем, с каждым концертом мы учимся чему-то новому».
   Ну а как тебе Россия?
   «О, я люблю Россию! — Tricky улыбается во весь рот. — Мне здесь очень нравится! Знаете, я хочу сделать себе татуировку с моим именем на русском языке, чтобы оно было написано где-нибудь вот здесь! — гладит руками живот. — Вообще, Германия кажется мне страной будущего: она ближе других стран ко всему новому, к моде будущего. И мне кажется, что Москва такой же город. Я сегодня был на Красной площади, прямо как настоящий турист, и зашел в один магазин, Bay! Я смотрел по сторонам, и мне казалось, что я нахожусь в Нью Йорке! Я имею в виду не атмосферу, а то, как люди вокруг меня одеты, как они выглядят… Я видел потрясающего парня с огромной татуировкой на лице! Знаете, вот у меня здесь есть похожая татуировка, — Tricky задирает рукав футболки и обнажает плечо, на котором красуется крылатый дракон, — но у него она была на лице! Bay! Я был поражен! Это надо быть рисковым парнем, чтобы сделать себе такую татуировку! Еще я видел девушку с оранжевыми волосами, и много других интересных людей. Вообще, мне нравится Япония, это очень хорошее место на планете, но теперь я думаю, что Россия даже лучше».
   Что для тебя музыка?
   «Музыка — это любовь, — не задумываясь, отвечает Tricky. — Это самое потайное, самое глубокое, что есть в человеке. Это все».
   Ну а сам-то ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте?
   «Ха-ха! Ну так, немножко совсем! Вот они играют!» — машет рукой в сторону музыкантов, которые в это время пьют пиво. Услышав, что говорят о них, те начинают отрицательно мотать головой и отворачиваться со словами: «Нет, нет, мы здесь ни при чем!» Все смеются.
   А как ты объясняешь музыкантам, что ты хочешь, чтобы они сыграли?
   «Во время записи альбома мы научились настолько понимать друг друга, что ничего объяснять и не надо. Просто каждый делает то, что чувствует. Главное — находиться в одном ритме, в одном потоке энергии. Тогда уже не надо слов».
   Как ты думаешь, зачем мы живем?
   «Зачем… — Tricky задумывается на секунду, с его лица сходит улыбка, и он становится очень серьезным. — Мне кажется, нет вообще никакой цели, никакого предназначения или идеи, ради которой мы все существуем. Я не хочу сказать, что мы от этого должны быть несчастливы или что все кругом бессмысленно, что лучше бы умереть и так далее. Я очень люблю жизнь, просто мы живем только для того, чтобы выжить, чтобы не исчезнуть с этой планеты».
   А тебе не кажется, что на планете слишком много людей?
   «Ну нет! Я очень люблю людей, так что я не сказал бы, что их очень много! Скорее даже хороших людей недостаточно!».
   Может, ты знаешь, когда будет конец света?
   «Ну, конечно же, с нами в какой-то момент произойдет то же, что и с динозаврами, и мы исчезнем с лица земли, я в этом уверен. Но когда это произойдет — не знаю. У нас нет никакой цели, и мы живем просто для того, чтобы жить, так что когда-нибудь мы обязательно вымрем!».
   На этой оптимистической ноте Tricky угощает NME пивом и самокруткой и отправляется в сопровождении музыкантов и двух поклонниц, уставших бросать на него страстные взгляды, в ресторан. Король со своей свитой. Простой черный парень с красивыми девушками и веселой компанией друзей.
Письмо D.D. и ответ на него предоставлены сайтом www.feelee.ru.
Фото: Дмитрий Терновой